|
КонцепцияI. Базовые виды стрельбы
II. Особые виды стрельбы
III. Групповая "залповая" стрельба
IV. Конная стрельба
V. Противостояние лучнику без оружия
Заключение
--------------------------------------------------------------------------------
Концепция
Настоящая экспериментальная Программа имеет целью возрождение и передачу Традиции воинских искусств, понимаемой как путь духовного самопознания через воинскую практику и обретение мастерства. Исторически складывавшееся семейство традиционных воинских искусств в разные времена и у разных народов, независимо от специализации воинов, базировалось на комплексной многоборческой подготовке. Упражнения с различными видами оружия сочетались с овладением основ рукопашного боя.
Традиция боевых искусств Востока по сей день сохраняет подобную практику, одухотворенную высокими идеалами. Семейство так называемых "дзэнских видов борьбы" объединяется понятием искусств "Будо" ("пути воинских искусств") и идеалами средневекового рыцарского кодекса "Бусидо" ("воинского пути") в наивысшем философском его понимании.
Подобное понимание, как известно, легло в основу философской концепции Будо-каратэ, принадлежащей выдающемуся мастеру современности Масутацу Ояме - создателю школы Кекусинкай. Будо-каратэ принципиально отличается от спортивного каратэ. Оно шире спорта по объему традиционной практики и выше его по идеальным устремлениям. Соответственно Будо-каратэ предъявляет к мастерам особые требования. В отличие от мастеров спорта мастера Кекусинкай-каратэ - прежде всего воины. Согласно Ояме, они должны быть готовы и способны противостоять даже вооруженным противникам. А это возможно лишь при наличии базовой подготовки в различных воинских искусствах. Примечательно, что когда-то, помимо общего знакомства с традиционными боевыми искусствами, в школе Оямы практиковались упражнения по уклонению от стрел, выпущенных из лука и парированию стрел голыми руками. Понятно, что для этого было необходимо владеть стрельбой из лука. В подобной практике - отголоски многоборческой подготовки легендарный ниндзя и прозрение самого принципа воинского многоборья как основы любого традиционного вида боевого искусства.
В традиционной культуре Востока стрельба из лука была и остается, наряду с фехтованием на мечах, наиболее почитаемым воинским искусством и элитарной медитативной практикой. Под влиянием дзэна эти фундаментальные "искусства" (дзюцу) возвысились до "пути" (до), образовав сердцевину духовной традиции самураев. В кэндо клинок, а в кюдо острие стрелы стали олицетворением и как бы вместилищем души воина (буси). Как и меч, лук со стрелами в Средние века считался священным оружием, и фраза "юмия но мити" (путь лука и стрелы) была по существу синонимом "бусидо" - пути воина-самурая.
Характерно, что в западноевропейской рыцарской традиции, где сакральным символом рыцарства был конный воин, священного почитания удостаивался только меч. В рыцарском ритуале посвящения именно меч символизировал приобщение воина к сокровенной духовной традиции. Лук же со стрелами долгое время считался оружием профанов (прежде всего крестьян). Вместе с тем в многотысячелетней истории лука так было не всегда. Сопричастность этого орудия выживания к эзотерической практике посвященных воинов древности красной нитью вплетена в традицию передачи извечной мудрости.
Посвященные Античности постоянно указывают на лук (а также на лиру) как на символ гармонии. Лук воплощает единство полярностей: он - средство выживания, но, как таковой, несет смерть; при этом он стоит выше жизни и смерти, подобно тому, как Дао символизирует единение полярных сил Инь и Ян. Примечательно, что стрела сохранила свои сакральные значения и в астрологической символике и в китайских иероглифах. Они связаны как с духовной устремленностью, так и с духовными достижениями искателей истины.
Корни подобного символизма предположительно находят в отголосках посвятительной традиции легендарной Атлантиды. Одним из фундаментальных сакральных символов у магов Атлантиды, как полагают, был Кентавр, стреляющий из лука. В нем - олицетворение искомого мудрецами пути преображения материальной (животной, земной) природы человека в духовную (небесную, божественную). Отсюда глубокая символика конного воина-стрелка и вообще воинского искусства, осмысленного в качестве пути духовного самопознания.
В свете эзотерических воззрений и лук со стрелами, и дзэнский "меч справедливости" и искусство "пустой руки" обнаруживают свое единство. Это не только воинские искусства, предназначенные для физического выживания, но прежде всего духовные практики, нацеленные на выживание духовное, на эволюцию человечества. Столь же высокий смысл может обрести возрождение любых национальных и региональных воинских традиций. Лишь тогда их ручейки вновь сольются в могучий поток древней посвятительной Традиции воинов.
Данная концепция лежит в основе деятельности Московского СК "Бусидо". На его базе (при участии других клубов ФКР) факультативно осуществляется реализация настоящей долгосрочной Программы. Воинское многоборье по стрельбе из лука принципиально отличается от современной спортивной стрельбы и спортивно-охотничьей практики, где луки представляют по существу стандартные стрелковые "машины". Традиционная подготовка лучников предполагает использование уникальных "живых" ("простых", "диких", "природных") луков, которые всегда изготовлялись мастерами. Одним из них является московский мастер В.В.Мунасыпов, более 30 лет изучающий традиции лучников различных стран мира. Он является консультантом Программы и изготовителем элитных длинных луков для занятий. Луки В.В.Мунасыпова пользуются спросом у зарубежных специалистов и представителей различных клубов ФКР.
Разнообразие национальных традиций стрельбы из самодельных луков и индивидуальных предпочтений стрелков не позволяет предъявлять жестких требований к технике стрельбы. Она может видоизменяться и в зависимости от конкретного лука. Вместе с тем, в ходе обучения основы стрельбы, базовые приемы и установки сознания, обнаруживающие всеобщий характер, требуют пристального внимания.
В состязаниях по Программе воинского многоборья (в том числе по отдельным ее разделам и подразделам), могут участвовать мужчины и женщины, юноши и девушки без каких-либо ограничений кроме силы натяжения лука. Для взрослых она может колебаться в пределах от 16 кг до 36 кг и для мужчин должна быть не менее 22 кг. Для подростков могут быть установлены особые градации, например, от 9 кг до 16 кг. Несмотря на воинскую специфику видов стрельбы, включенных в Программу, дистанции и типы мишеней соотнесены с известными в мировом лучном опыте. Имеется в виду как практика спортивной стрельбы, так и виды полевой и иной стрельбы, утвержденные Международной федерацией стрельбы из лука (ФИТА). В перспективе это открывает для лучников, осваивающих данную Программу, возможность участия в соответствующих международных соревнованиях по стрельбе из "простого" лука.
Программа воинского многоборья по стрельбе из лука имеет пять крупных разделов подготовки, следующих друг за другом в порядке усложнения видов стрельбы. В совокупности они образуют комплекс воинского искусства лучников. Он предполагает такое владение базовыми видами прицельной и "интуитивной" стрельбы, которое позволяет вести бой в особых (полевых) условиях. Сюда относится в том числе и умение действовать в составе отряда лучников и стрельба из лука с лошади. В сочетании со специальными методами обучения такая воинская подготовка направлена также на противостояние лучнику без оружия, что составляет ценнейшее достояние Традиции.
I. Базовые виды стрельбы.
Базовые виды стрельбы составляют фундамент воинского многоборья лучника. Они включают прицельную позиционную стрельбу на различных дистанциях, которые сгруппированы по "кругам" сообразно преобладающим тактическим функциям. Малый круг составляют дистанции от 5 м до 15 м, соответствующие условиям ближнего боя. Средний круг - дистанции от 18 м до 60 м - по существу исчерпывают возможности эффективного использования лука в стрельбе по одиночным мишеням. Большой круг составляют дальние дистанции, традиционно 70 м и 90 м. Поражение цели на них из самодельного лука - требование, предъявляемое к мастерам.
К базовым видам воинского многоборья следует отнести также полевую стрельбу на сверхдальних дистанциях. Для самодельных луков - свыше 90 м и не более 120 м. Стрельба здесь ведется не по вертикально или наклонно расположенным мишеням, а по площади, очерченной на земле. Этим имитируется стрельба по войсковым порядкам противника.
Необходимым для воина является также умение вести скоростную стрельбу навскидку в различных направлениях. Эта разновидность "интуитивной" стрельбы требует известной подготовки и опыта. Практическое применение такого вида стрельбы может быть ограничено дистанциями Малою круга.
В разных национальных традициях существует большое разнообразие типов мишеней, в том числе имитирующих боевые цели. Любые из них могу быть использованы в процессе тренировки и на соревнованиях. Однако для унификации подготовки лучников можно ограничиться стандартными круговыми мишенями трех типов, получивших распространение в мировой практике.
Мишень типа А имеет 4 размера: диаметры 40 см, 60 см, 80 см и 122 см. В ней 5 цветовых зон: желтая, красная, голубая, черная и белая (от центра к периферии). Каждая зона состоит из 2 концентрических кругов. Всего в мишени, таким образом, 10 равных кругов, имеющих ширину соответственно радиусу мишени: 20 см, 30 см, 40 см и 61 см. Ширина линии не более 2 мм. "Зацепление" линии считается попаданием в зону меньшего диаметра. Нумерация 10 кругов идет от периферии к центру с соответствующим увеличением очков. Попадание во внешний (крайний) круг белой зоны соответственно дает 1 очко, а во внутренний круг центральной желтой зоны - 10 очков. Над такими мишенями на 1 м возвышается флагшток с красным или оранжевым флажком с полотнищем 40x40 см (для указания направления и силы ветра). Мишень типа Б имеет 4 размера: диаметры 15 см, 30 см, 45 см и 60 см. В ней 2 цветовых зоны: белый круг с черной точкой в центре и черный круг на периферии Каждая цветовая зона составляет половину диаметра мишени. Попадание в белый круг (в том числе в центральную точку) дает 5 очков, в черный круг - 3 очка. Мишень типа В представляет собой круг на земле диаметром 15 м, в центре которого на флагштоке высотой примерно 140 см поставлен красный или оранжевый флажок с полотнищем 80x30 см. Центральный круг имеет диаметр 3 м. Попадание в него дает 5 очков. До периферии зона мишени разделена еще на 4 круга по 1,5 м, попадание в которые дает соответственно 4, 3, 2 и 1 очко.
1. Прицельная позиционная стрельба
Данный базовый вид стрельбы выполняется на дистанциях Малого, Среднего и Большого кругов. На соревнованиях на каждой дистанции по мишеням того или иного типа выпускается по 4 стрелы. На каждый выстрел отводится не более 1 мин. Центр мишени находится на высоте 130 см (+ 5 см).
Малый круг
п/п Дистанции Типы мишеней и их диаметры
1 5 м Б, 15 см
2 6 м
3 8 м
4 10 м
5 12 м
6 15 м
Средний круг
п/п Дистанции Типы мишеней и их диаметры
1 18 м А, 40 см Б, 30 см
2 20 м
3 25 м А, 60 см
4 30 м А, 80 см
5 35 м А, 80 см Б, 45 см
6 40 м
7 45 м
8 50 м А, 80 см Б, 60 см
9 55 м
10 60 м А, 122 см
Большой круг
п/п Дистанции Типы мишеней и их диаметры
1 70 м А, 122 см
2 90 м
Соревнования могут проводиться в виде "марафона" по всем кругам только при достаточно высоком уровне участников. В иных случаях они могут быть разграничены по каждому кругу и даже по отдельным дистанционным группам и типам мишеней (см. Средний круг). Стрельба может вестись не только из общепринятого положения стоя (из равноопорной стойки), но также из разноопорной позиции, где вес тела перемещен в основном на согнутую правую ногу, а левая прямая нога отведена в сторону или вперед - в сторону. Обязательным является умение стрелять с колена (опора на любое колено) на дистанциях минимум до 30 м и максимум до 60 м. Чем меньше число дистанций, определенных для соревнований, тем больше возможностей для включения нестандартных позиций, необходимых для воинской подготовки лучника.
2. Полевая стрельба на сверхдальних дистанциях
Специфика данного вида стрельбы состоит в попадании в достаточно обширную зону (круг) на земле, что имитирует урон в рядах противника. На сверхдальних для самодельного лука дистанциях попадание зависит от правильного ориентирования и расчета траектории полета стрелы, которая выпускается под углом примерно 45 ° и круто опускается в зону мишени типа В.
В зависимости от мощности луков стрельба может вестись на дистанциях 100 м, ПО м и 120 м При этом предусмотрено для пристрелки (определение степени недолетов или перелетов) выпустить 6 стрел. Далее сериями по 6 стрел выпускаются 36 зачетных стрел. Время, отводимое для каждой серии, не более 5 минут; между сериями отдых до 3 мин.
3. Скоростная стрельба навскидку
Данный вид "интуитивной" стрельбы является одним из важнейших в воинском многоборье. Он предполагает умение мгновенно поражать цель, неожиданно возникающую с любой стороны. Необходимость такого умения обусловлена близостью угрозы. Поэтому эффективность скоростной стрельбы ограничена дистанциями ближнего боя.
В ходе подготовки и при проведении соревнований можно ограничиться дистанциями Малого круга. Поскольку точность скоростной стрельбы нестабильна и заведомо меньше прицельной (хотя "интуитивная" стрельба может давать удивительные результаты), используемые мишени должны быть на порядок большего диаметра. Для зачетных стрельб на дистанциях 5 м, 6 м и 8 м рекомендуется мишень Б, 30 см. Для стрельб на дистанциях 10 м, 12 м и 15 м - соответственно мишень Б, 45 см.
В учебных стрельбах и на соревнованиях мишень устанавливается неподвижно в определенном месте, а исходное расположение лучника меняется. Стрельба ведется из 4 положений, при которых мишень оказывается расположенной: а) впереди (стрелок стоит к мишени лицом); б) слева (стрелок стоит к мишени левым боком); в) сзади (стрелок стоит к мишени спиной); г) справа (стрелок стоит к мишени правым боком).
Стрельба выполняется из положения готовности, где лук с вложенной стрелой опущен. По сигналу с быстрым понижением центра тяжести и смещением веса на правую согнутую ногу выполняется переход в ранее описанную стойку с отведенной в сторону прямой левой ногой. При этом, когда мишень расположена слева, сзади и справа, происходит поворот к мишени. В положениях а), б) и в) "падение" веса на правую ногу происходит с очень быстрым скользящим отводом выпрямленной левой ноги. В положении г) соответствующей стабилизации баланса предшествует предварительный отвод прямой правой ноги при сгибании левой ноги, за которым почти мгновенно следует "переброс" веса с левой ноги на правую, чем завершается поворот к мишени.
Одновременно с описанным быстрым выходом в устойчивую позицию выполняется натягивание лука (без фиксации руки на лице), после чего незамедлительно производится выстрел. Фаза натягивания тетивы может контролироваться равномерным внутренним счетом "раз-два". Она занимает время до 1,5 сек. На продолжение счета - "три" производится выстрел, что в целом занимает около 2 сек. На соревнованиях по скоростной стрельбе навскидку порядок чередования позиций может быть заданным, но может быть оставлен на усмотрение лучника. На всех дистанциях Малого круга для каждого из 4 стартовых положений предусмотрена минимум 1 стрела.
II. Особые виды стрельбы
В системе воинского многоборья по стрельбе из лука особые виды отличаются прежде всего необычными условиями и значительной степенью сложности. Они могут практиковаться в качестве специальных упражнений и тестов для совершенствования мастерства. По отдельным особым видам стрельбы среди мастеров соответствующего профиля могут проводиться соревнования. Некоторые из них могли бы войти в программы показательных выступлений. В настоящем разделе приведены примеры особых видов стрельбы, число которых, конечно, может быть умножено.
1. Сверхточная прицельная стрельба
В основе данного вида - система японской лучной стрельбы в точку, а именно в отверстие, образованное после первого выстрела. Для соревнований может быть использована мишень, где по вертикали расположены 3 отверстия диаметром 12 мм с интервалом 10 см. В каждую точку (двигаясь снизу вверх) выпускается по 1 стреле. Всего 3 стрелы с временным интервалом между выстрелами до 3 мин. Зачетными могут быть 1, 2 или 3 серии по 3 стрелы.
Дистанции могут быть ограничены Малым кругом.
2. Прицельная стрельба по памяти
Суть данного вида стрельбы состоит в развитии мышечной памяти и соответствующих ощущений, сопровождающих все фазы стрельбы - от подъема лука и до спуска тетивы. Вначале производится обычное прицеливание с открытыми глазами. Затем лук опускается, глаза закрываются и наводка на мишень восстанавливается по памяти с удержанием в сознании ранее видимой цели.
Сложность данного вида стрельбы позволяет ограничиться дистанциями Малого круга и мишенями на порядок большего диаметра (как в случае скоростной стрельбы навскидку).
3. Стрельба под различными углами
Такая стрельба может имитировать ситуацию "осады крепости", где "защитники" стреляют со "стен" или из "бойниц" вниз, а "нападающие" - верх. Аналогичная ситуация может быть с "дозорным", укрытым на "дереве" и обнаружившим его "врагом". Упражняться в подобной стрельбе можно на холмистой местности или при воссоздании необходимых условий, ограничиваясь величиной дистанций Малого, отчасти Среднего, кругов. Для прицельной стрельбы можно использовать стандартные мишени типа Б, поставленные под нужным углом. При стрельбе навскидку размеры мишеней должны быть на порядок больше.
4. Особые виды "интуитивной" стрельбы
Из особо сложных видов "интуитивной" стрельбы из лука в системе воинского многоборья можно выделить: а) стрельбу по слуху; б) по движущимся мишеням и в) в перемещении.
Стрельба по слуху, т.е. в направлении подаваемого звукового сигнала, может выполняться на дистанциях Малого круга по скрытым за экраном мишеням, в центре которых с обратной стороны подвешены колокольчики, снабженные нитями (для подачи сигнала с безопасной дистанции). Размеры невидимых мишеней должны быть на порядок, а то и на два порядка больше.
Стрельба по движущимся мишеням может выполняться в разных условиях и по различным предметам, но с соблюдением необходимых мер безопасности (экраны, улавливающие стрелы, использование тупых стрел и пр.). Такая стрельба может, например, вестись по подвешенному и раскачивающемуся, по катящемуся по земле или подброшенному в воздух предмету. Она может быть ограничена дистанциями Малого круга.
Стрельба в перемещении шагом или бегом (т.е. с различной скоростью) может рассматриваться не только как самоценный вид в воинском многоборье, но также как практика, подводящая к наиболее сложному виду - конной стрельбе (см. специальный раздел).
III. Групповая "залповая" стрельба
Данный вид предполагает умение действовать в составе отряда лучников и, в частности, способность вести синхронную "залповую" стрельбу по сигналу: а) прицельную и б) навскидку.
Прицельная стрельба выполняется отрядом лучников по раздельным командам. По команде "ГОТОВСЬ!" стрела вкладывается в тетиву и лук опускается; по команде "ЦЕЛЬСЯ!" производится подъем лука с наведением на цель (2 счета на вдох), прицеливание с натяжением тетивы (4 счета на выдох), фиксация правой руки на лице (2 счета на затаивание дыхания); по команде "ЗАЛП!" - спуск тетивы.
Стрельба навскидку выполняется после команды "ГОТОВСЬ!" (лук с вложенной стрелой опущен и сделан вдох) сразу же по команде "ЗАЛП!" (как обычно на 3 счета). Абсолютная синхронность здесь не является самоцелью, хотя и свидетельствует о слаженности действий в отряде и о хорошей "школе". Главное - попадание в цель.
Подготовка по данному разделу многоборья позволяет проводить особого рода командные соревнования. Минимально отряд лучников должен состоять из 3 чел. Он может быть мужским, женским и смешанным, в том числе включать подростков. Независимо от состава, условия соревнований в воинском многоборье едины.
Прицельная стрельба в подобных соревнованиях может быть ограничена дистанциями Малого и Среднего кругов, а стрельба навскидку - дистанциями Малого круга (с соответствующими типами и размерами мишеней).
При минимальной численности отряда (3 чел.) стрельбы могут вестись по одной мишени. При большей численности (до 7 чел.) для каждого лучника необходима отдельная мишень.
IV. Конная стрельба
Стрельба из лука с лошади издавна почиталась как один из высших видов воинского искусства. По понятным причинам это совершенно особый раздел многоборья. Прежде всего необходимо иметь достаточные навыки верховой езды, в частности, управлять лошадью одной рукой и не терять контроля над конем, когда обе руки заняты во время стрельбы. Кроме того предполагается уверенное владение луком и, прежде всего, способами "интуитивной" скоростной стрельбы. При этом трудность попадания в цель при конной стрельбе значительно возрастает из-за отсутствия неподвижной опоры, высокой скорости перемещения относительно мишени и необходимости маневрирования для наиболее эффективного поражения цели.
Упражнения конных лучников могут выполняться вначале на остановках лошади, а далее на все более скоростных аллюрах, т.е. на шагу, на рыси и на галопе. Высшее мастерство требуется для поражения цели на прибавленной рыси и на полевом галопе.
В силу особой трудности попадания при стрельбе с лошади основные дистанции ограничены пределами Малого круга (5-15 м), и размеры мишеней могут быть на два порядка больше. Соответственно двум дистанционным группам (5-8 м и 10-15 м) это могут быть мишени Б, 45 и Б, 60 см, что соотносимо с параметрами зоны поражения корпуса противника - конного или пешего.
Имитация указанных условий ведения стрельбы может быть обеспечена уровнем установки мишени, т.е. расположением ее центра на уровне центра корпуса всадника (на высоте ок. 200 см) или на уровне пешего воина (на высоте ок. 130 см). Специфика стрельбы по данным целям предполагает умение вести стрельбу в условно горизонтальной и наклонной плоскости под 4 основными углами. При движении к мишени, расположенной впереди, выстрел производится прямо с дистанционной отметки при горизонтальном положении лука над головой лошади. При прохождении мимо мишени основные направления выстрела будут влево-вперед под углом 45°, влево-вбок под углом 90° и влево-назад под углом 45°. При этом лук держится в вертикальной или чуть наклонной плоскости.
Особая наиболее трудная разновидность коннойстрельбы - стрелбба по движущимся мишеням (ранее описанных типов). Подобные упражнения требуют повышенных мер безопасности (экраны, улавливающие стрелы, тупые наконечники и пр.).
Соревнования для конных лучников целесообразно ограничить стрельбой из 4 основных положений с учетом 2 вариантов установки мишени (для конного и пешего противника). По каждому варианту мишени на определенной дистанции и должно быть выпущено соответственно по 4 стрелы и выполнено по 3 серии таких заездов (т.е. всего по 12 стрел).
V. Противостояние лучнику без оружия
Данный вид воинского многоборья является вершиной всей охарактеризованной системы подготовки. Овладение этим высшим воинским искусством требует не только освоения стрельбы из лука и знания ее специфики, не только тренированного тела (владение техникой уклонений, парирующихденное сознание в союзе с подготовленным телом и освоенной техникой открывает возможность спонтанного и эффективного реагирования на выстрелы из лука. И сколь бы скромными не были результаты подобной тренировки, сама она обладает огромной ценностью.
Организация специальной тренировки по уклонению от стрел и парированию стрел голыми руками требует продуманной методики поэтапного усложнения заданий и тщательно выверенных мер безопасности. Обязательна "двойная страховка": использование мягких насадок на тупые стрелы и надежного защитного снаряжения у безоружного партнера (фехтовальная маска, защитный длинный жилет и т.п.). Обеспечение безопасности заложено также в методике обучения, учитывающей два взаимодополняющих фактора. Реальное выполнение простых заданий по уклонению от стрел зависит от дистанции. При выстреле с дальней дистанции, естественно, времени на реакцию больше и среагировать на выстрел легче. Постепенно сокращение дистанции усложняет задачи. Другой фактор, позволяющий поэтапно усложнять учебные задачи, заключен в регулировании степени натяжения тетивы. На определенных (удобных) дистанциях резкость выброса стрелы может быть снижена, если поначалу натягивать тетиву на 1/3 или половину стандартной величины. Постепенное увеличение натяжения (и соответственно скорости стрельбы) будет сопровождать усложнение заданий.
В крупном плане можно выделить два направления подготовки в противодействии лучнику без оружия. Первое связано с выжидательной тактикой, при которой выстрелы встречаются в свободной защитной позиции, позволяющей добиться правильного реагирования защитными уклонениями или даже парированием стрел. Поначалу целесообразно выработать отдельно защитные реакции при выстрелах в корпус, затем в голову и, наконец, ниже пояса блокировок и т.п.), но прежде всего качественно иного уровня сознания и духовной зрелости. Именно освобожденное сознание в союзе с подготовленным телом и освоенной техникой открывает возможность спонтанного и эффективного реагирования на выстрелы из лука. И сколь бы скромными не были результаты подобной тренировки, сама она обладает огромной ценностью.
Организация специальной тренировки по уклонению от стрел и парированию стрел голыми руками требует продуманной методики поэтапного усложнения заданий и тщательно выверенных мер безопасности. Обязательна "двойная страховка": использование мягких насадок на тупые стрелы и надежного защитного снаряжения у безоружного партнера (фехтовальная маска, защитный длинный жилет и т.п.). Обеспечение безопасности заложено также в методике обучения, учитывающей два взаимодополняющих фактора. Реальное выполнение простых заданий по уклонению от стрел зависит от дистанции. При выстреле с дальней дистанции, естественно, времени на реакцию больше и среагировать на выстрел легче. Постепенно сокращение дистанции усложняет задачи. Другой фактор, позволяющий поэтапно усложнять учебные задачи, заключен в регулировании степени натяжения тетивы. На определенных (удобных) дистанциях резкость выброса стрелы может быть снижена, если поначалу натягивать тетиву на 1/3 или половину стандартной величины. Постепенное увеличение натяжения (и соответственно скорости стрельбы) будет сопровождать усложнение заданий.
В крупном плане можно выделить два направления подготовки в противодействии лучнику без оружия. Первое связано с выжидательной тактикой, при которой выстрелы встречаются в свободной защитной позиции, позволяющей добиться правильного реагирования защитными уклонениями или даже парированием стрел. Поначалу целесообразно выработать отдельно защитные реакции при выстрелах в корпус, затем в голову и, наконец, ниже пояса.
Усложнение заданий будет связано с переходом от защиты каждой из трех зон к защите от выстрела в любую зону тела. Только опыт длительных тренировок может помочь мгновенно оценить ситуацию и правильно спонтанно на нее среагировать.
Другая тактика противодействия лучнику связана с отвлекающим маневрированием. Непредсказуемый характер перемещений затрудняет стрельбу, а прицельную стрельбу вовсе делает невозможной. По существу, действия безоружного партнера и здесь и в первом случае напоминают крайне усложненную ситуацию отражения атак и уклонения от них в обычном рукопашном бое (защита всех уровней-зон, тактика уклонений и маневрирования при прямых проникающих ударах руками и ногами). Поэтому такого рода упражнения чрезвычайно полезны для любого бойца, приобретающего опыт поведения в экстремальной ситуации, требующей высочайшей скорости реагирования и интуиции. С другой стороны, подобная тренировка очень важна и для партнера-лучника, ибо способствует формированию таких навыков "интуитивной" стрельбы, которые являются венцом воинского многоборья по стрельбе из лука.
В реальной боевой ситуации противостояние безоружного воина лучнику может разрешиться или уходом от боя (переходом в укрытие, бегством) или, напротив, маневренным сближением с обезоруживанием противника (израсходовавшего запас стрел или не успевшего в последний момент выпустить стрелу). Разумеется, вероятность возникновения подобной ситуации чрезвычайно мала. Однако в совершенствовании мастерства и духовной практике готовность к экстремальным ситуациям должна стать предметом особого внимания.
Заключение
Программа "Воинское многоборье по стрельбе из лука" является многоцелевой.
Во-первых, она призвана содействовать созданию у почитателей традиционных воинских искусств достаточно ясных общих представлений о предмете и помочь организации тренировочного процесса. Первоочередное значение здесь, конечно, имеют базовые виды стрельбы. Это прежде всего прицельная позиционная стрельба на дистанциях Малого и Среднего кругов, а также скоростная стрельба навскидку. Последняя закладывает фундамент для всех видов "интуитивной" стрельбы.
Во-вторых, Программа дает необходимую информацию для проведения разного рода и ранга соревнований, вносящих в воинскую подготовку немаловажный элемент состязательности. Следует, однако, учитывать, что в системе воинского многоборья цель соревнований состоит прежде всего в создании определенного рода экстремальных ситуаций для тестирования воинского мастерства. В свете же общей концепции Программы соревнования являются еще и духовными упражнениями комплексного характера. Особую ценность здесь приобретают не только уникальные виды стрельбы, но и групповая "залповая" стрельба, которая прежде других сложных видов может быть включена в систему соревнований. Программа содержит принципиальные требования для разработки Положений для соревнований разного рода и ранга и методик обучения.
В-третьих, Программа позволяет осуществлять мастерскую специализацию по отдельным видам стрельбы. Они могут обрести известность благодаря показательным выступлениям. Знакомство с Программой и работа в указанных направлениях призваны повысить массовый интерес у почитателей воинских искусств к стрельбе из самодельных луков. Вместе с тем в Программе отчетливо выделены высшие элитарные виды воинского многоборья (особо сложные виды "интуитивной" стрельбы, конная стрельба и противостояние лучнику без оружия). Они зовут бросить "вызов пределам" и, собравшись с духом, устремиться вперед и ввысь к благой цели.
БИТВА ПРИ КРЕСИ (1346 г.)
И ВОЕННОЕ ДЕЛО НАЧАЛА СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ
Дмитрий Уваров
Часть II. Анализ
2.1. Причины поражения французов и значение сражения при Креси.
Как было сказано выше, современники основной причиной поражения французов считали беспорядочность атак их конницы. Уже Фруассар особо подчеркивает неразбериху и беспорядок, царившие в армии Филиппа VI. Эту точку зрения воспроизводят и многие историки нашего времени. Вот что пишет, например, Е.А. Разин (в свою очередь, опирающийся на Дельбрюка): "Англичане достигли успеха благодаря тому, что правильно использовали местность, спешили рыцарей и построили их с пехотой, а также благодаря тому, что английские лучники имели высокие боевые качества. Недисциплинированность французского войска ускорила его поражение. Стихийно начатый бой протекал неорганизованно. Противник был атакован не на всем фронте, атаки происходили последовательно и носили разрозненный характер. Взаимодействие арбалетчиков и рыцарской конницы отсутствовало. Из-за неблагоприятных условий местности и погоды рыцари шли в атаку медленно. От полного уничтожения французов спасло то, что англичане не преследовали их".
Едва ли это можно назвать адекватным анализом сражения при Креси. Хотя названы многие факторы, можно только догадываться, какие из них автор считает наиболее значимыми. Само по себе спешивание всадников и построение их с пехотой не является преимуществом (любопытно, что средневековые французы сделали точно такой же вывод о пользе спешивания рыцарей и потерпели новые поражения при Пуатье и Азенкуре). Английские лучники, несомненно, имели высокие боевые качества, но не были балластом и наемники-профессионалы генуэзские арбалетчики. Непонятно, каким еще может быть взаимодействие пеших арбалетчиков и рыцарской конницы, кроме имевшего место при Креси (сначала ведут обстрел арбалетчики, потом идет в атаку конница). Неблагоприятные для французов условия местности и погоды оказали свое влияние, но сомнительно, чтобы сражение развивалось существенно иначе, если бы перед ним не прошел ливень и если бы фланги англичан защищал не лес, а искусственные препятствия вроде канавы, повозок или рогаток. Преследовать французов англичане не могли, поскольку сражение закончилось глубокой ночью. Фактически главными причинами неудачи провозглашаются неорганизованность и недисциплинированность французских войск, разрозненность их атак – то есть воспроизводится мнение современников битвы при Креси.
А вот что значится в российском издании 2000 г. "Всемирной истории войн" американских авторов Р.Э. и Т.Н. Дюпюи: "Раньше пехоте уже доводилось добиваться успеха над феодальной тяжелой кавалерией: в битвах при Леньяно, Куртре, и австрийско-швейцарских войнах; но во всех этих ранних примерах каждый раз пехота была обязана победе каким-то особым обстоятельствам. Иное дело при Креси. Здесь стойкая и дисциплинированная пехота одержала в чистом поле победу над самой лучшей в Европе кавалерией (правда, командовали ей совершенно бездарно). Эдуард III, стратег далеко не выдающийся, проявил себя наиболее грамотным тактиком своего времени. Понимая, чем именно сильна дисциплинированная пехота в противостоянии кавалерии, а также насколько опустошителен огонь его лучников, Эдуард III оптимально использовал свое тактическое преимущество. Веком позже иные факторы сведут на нет политическое значение битвы при Креси. Но с точки зрения военной истории, эта битва относится к разряду самых что ни на есть основополагающих. Почти тысячелетие на поле боя главенствовала кавалерия – и вот наконец адрианопольский приговор был опротестован. Начиная с битвы при Креси главную роль в боевых действиях стала играть пехота".
Здесь вообще не содержится внятного и конкретного объяснения именно такого исхода сражения, имеет место лишь более чем сомнительная констатация принципиального превосходства стойкой и дисциплинированной пехоты над любой конницей. Ложность тезиса, согласно которому сражение Креси открывает "век пехоты" в средневековых войнах, будет подробнее рассмотрена далее. Фраза же о "победе в чистом поле" вообще абсурдна – англичане заняли тщательно выбранную позицию на холме, защищенную с флангов лесами, и вдобавок успели выкопать ямы-ловушки перед своей позицией.
Эти два фрагмента из наиболее ходовых изданий по средневековой военной истории приведены здесь преимущественно для того, чтобы стало понятно, с каким недоброкачественным материалом приходится иметь дело современному русскоязычному читателю.
Более конкретно и обоснованно оценивают сражение при Креси западные исследователи. Прежде всего, они отвергают точку зрения, что неорганизованность и разрозненность атак французской конницы были главной причиной ее поражения. Внимательное чтение источников не оставляет сомнений, что французская конница была достаточно сконцентрирована перед началом битвы (если уж первыми начали сражение пешие арбалетчики) и ее первая атака была достаточно массовой; возможно, левое крыло под командованием графа Алансона несколько преждевременно атаковало баталию принца Уэльсского, но лучники другого английского крыла все равно не могли оказать ей существенной помощи (ширина поля боя составляет около полутора километров, а дальность стрельбы из лука не превышает 250 м). Беспорядок в рядах французской кавалерии едва ли существенно превышал неизбежно возникающий при любой массовой конной атаке. Современные исследователи также указывают на тот факт, что способность французских рыцарей многократно перегруппировываться после неудачных атак и, сохраняя присутствие духа, возобновлять их по склону, усеянному убитыми и ранеными людьми и лошадями, едва ли может считаться доказательством отсутствия дисциплины и слабой мотивации.
Главное же, что даже если бы французская кавалерия атаковала англичан одновременно и в идеальном порядке, результат был бы тот же, если не хуже. Ширина поля боя не позволяла расположить более тысячи всадников в одной шеренге, то есть 12 тыс. конных латников пришлось бы построить в 12 шеренг. Убитые и раненые лошади первых рядов образовали бы затор и далее уже ни одна английская стрела не проходила бы мимо образовавшейся густой массы. Вообще, при принятой у английских лучников стрельбе по площадям большая плотность французов на поле боя привела бы только к большему проценту попаданий и увеличению потерь.
Современные исследователи выделяют две основные причины победы англичан.
Во-первых, в то время действия от обороны на удачно выбранной и укрепленной позиции давали очень большое преимущество пехоте перед рыцарской конницей. В этом плане сражение при Креси ничем не отличается от памятного франко-фламандского сражения при Куртре в 1302 г. и последующих боев первой половины XIV века. Более того, еще во время битвы при Гастингсе в 1066 г. тяжелая конница Вильгельма Завоевателя ничего не могла поделать против укрепившихся на холме англосаксов, пока их не удалось выманить на равнину, так что вышеуказанный тезис можно считать общим местом для всего Средневековья. Без всякого сомнения, и французский король Филипп VI отдавал себе в этом отчет, о чем свидетельствует его отказ от атаки английских позиций в аналогичных ситуациях 1339 и 1340 гг. и желание отложить сражение днем 26 августа 1346 г. Только неодолимое психологическое давление со стороны войска, включая ближайшее окружение, заставило Филиппа VI пойти на неоправданный риск. Он, конечно, не проявил достаточной воли и твердости, но следует понять этого, по существу, выборного предводителя: англичане разорили наиболее богатую часть его королевства и теперь, бросив наиболее громоздкую часть награбленного, стремительно уходили к границе с Фландрией, до которой им оставалось лишь несколько дневных переходов. Боевой дух французских рыцарей был очень высок, они горели желанием сразиться. Позволить англичанам снова, уже в третий раз, уйти в целости и сохранности было бы неcтерпимым ударом по королевскому авторитету. И мог ли Филипп VI знать, что стрельба английских лучников по конным рыцарям окажется настолько эффективной?
Второй основной причиной английской победы современные историки считают превосходство лучников над арбалетчиками в полевом бою. Следует подчеркнуть, что ранее таких массовых дуэлей лучников и арбалетчиков не было, к тому же в столь благоприятных для лучников условиях (их положение на холме и спиной к солнцу; отсутствие у арбалетчиков щитов-павез; ливень, ослабивший тетивы арбалетов, которые было невозможно заменить в полевых условиях). Прежде имели место только скромные столкновения в периферийных регионах (Морле, Оберош), не привлекавшие к себе особого внимание на фоне более ярких последующих событий. Филипп VI не мог знать заранее, что арбалетчики окажутся столь бессильны, тем более этого не могли знать остальные рыцари и командиры, чей кругозор не выходил за пределы северной Франции. Филипп VI вербовал арбалетчиков в беспрецедентных прежде масштабах среди наиболее умелых профессионалов того времени, тратил на них большие деньги. Выдвижение их вперед в битве при Креси представлялось вполне разумным делом: именно такой обстрел вынудил вражескую пехоту перейти в наступление в битвах при Мон-ан-Певеле (1304 г.) и Касселе (1328 г.), покинув сильные оборонительные позиции и подставив свои фланги под удары тяжелой французской конницы. Однако при Креси этот номер не прошел: как пишет флорентийский хронист Виллани, пока арбалетчик один раз перезаряжал свой арбалет, английский лучник успевал выпустить три стрелы. Обычно пишут, что скорострельность арбалета – 4 выстр./мин против 10-12 для лука; следует иметь в виду, что темп 4 выстр./мин может развить только маломощный арбалет, перезаряжаемый при помощи крюка и стремени и уступающий по дальнобойности длинному луку, мощный арбалет с воротом имеет скорострельность не более 2 выстр./мин. К этому надо добавить в 2-3 раза большую плотность построения лучников за счет вертикального положения лука при стрельбе.
Приходится сделать вывод, что поражение французской армии при Креси было предопределено, несмотря на ее численное превосходство и высокий боевой дух. Разумнее всего для французов было бы не вступать в сражение 26 августа, а отсечь англичан от границы с Фландрией и брать их измором, одновременно посредством маневрирования принуждая к бою на открытой местности и во встречном бою, не давая им времени и возможности выстроиться оптимальным образом. Однако такая тактика требовала большой выдержки и твердой власти командующего, в конкретной психологической обстановке 26 августа она оказалась невозможной. Глубинные причины французского поражения следует искать в рыхлости и неуклюжести французской военной организации того времени: хотя отдельно взятые рыцарские отряды могли обладать высокой боеспособностью, сбор и развертывание всего ополчения занимали непозволительно много времени, что приводило к полной потере инициативы и позволяло противнику диктовать свои тактические условия.
Для англичан значение битвы при Креси было и незначительно, и велико одновременно. В краткосрочной перспективе они выиграли немного, разве что смогли благополучно завершить свой набег, сохранив основную часть войск и добычи. Однако никаких территориальных завоеваний эта победа не принесла и французская армия была разбита, но не уничтожена. Нельзя даже сказать, что в результате этой битвы они захватили Кале: осада города продолжалась 11 месяцев, если бы англичане высадились под ним сразу же, захватив горожан врасплох, Кале им наверняка достался бы значительно легче и быстрее.
Однако более дальний, психологический эффект битвы был велик. До нее претензии Эдуарда на французский трон рассматривались больше как юридическая уловка с целью обосновать переход на сторону англичан Фландрии (теперь он выглядел не как мятеж против законного короля, а как поддержка одного из претендентов). После Креси эти претензии стали восприниматься серьезно и самим королем, и его подданными; поддержка войны среди английской знати резко возросла, в Англии начала образовываться "имперская" партия, сделавшая ставку на завоевание и разграбление богатых континентальных земель.
Напротив, авторитету французского монарха был нанесен мощный удар. Надо учитывать, что военные поражения и победы воспринимались в Средние Века не только "прагматически", но и как "божий суд", подтверждающий или опровергающий претензии на престол или земли. В условиях, когда центральный аппарат принуждения был слаб, материальные возможности королевской власти, способность созывать ополчения и собирать налоги, в большой степени зависели от чисто духовных факторов, от веры в ее способность защитить лояльных и наказать уклоняющихся от исполнения долга. Теперь эта вера была поколеблена.
Серьезный удар был нанесен и по моральной самооценке французского рыцарства. При Креси все французские отряды бесстрашно атаковали противника; при Пуатье через 10 лет нашлось немало уклоняющихся и струсивших.
Короче говоря, битва при Креси мало что дала английскому королю немедленно, но впредь ему стало воевать легче, а французскому – труднее.
2.2. Новая тактика англичан.
У пытливых умов сражение при Креси вызывает многочисленные вопросы, прежде всего, такой: длинный тисовый лук – очень простое оружие, которым пользовался еще легендарный Робин Гуд в XII веке, но на ход военных действий оно заметного влияния не оказывало. А тут вдруг такая потрясающая эффективность в битве с сильнейшей рыцарской армией Европы, к тому же защищенной значительно лучшими доспехами, чем во времена Крестовых походов.
Ответ кроется в новом тактическом использовании этого оружия.
Прицельная настильная дальность стрельбы из лука не превышает 100 м (рекорды отдельных мастеров в расчет принимать не будем). Такая дальность недостаточна, чтобы надежно остановить рыцарскую конницу, преодолевающую 250 м в минуту рысью или 500 м галопом. Вдобавок, при настильной стрельбе вражеский строй поражается только с фронта, наиболее защищенного доспехами.
При стрельбе навесом, т.е. под оптимальным углом 45 градусов, дальность стрельбы превышает 200 м, а при стрельбе с холма и при попутном ветре достигает 250 м и более. Однако прицельная стрельба на такой дистанции затруднена. Главным фактором, ограничивающим дальнобойность лука, является не сопротивление воздуха, а сила тяжести, с каждой секундой все быстрее притягивающая стрелу к земле. На практике увеличить дальность стрельбы можно только увеличивая начальную скорость стрелы, но физические возможности рядового лучника имеют свой предел. Поэтому начальная скорость стрелы обычно не превышает 50 м/с.
В XIII веке и ранее лучники рассматривались как сугубо второстепенный и вспомогательный вид войск, их было относительно немного, располагались они произвольно и каждый стрелял кто во что горазд. Их разреженная стрельба была неэффективна на дистанции 200-250 м, так как попаданий было недостаточно, чтобы остановить массу вражеской конницы или пехоты. На дистанции же прицельного выстрела главной мыслью лучника было успеть вовремя скрыться за спинами своей тяжелой конницы или пехоты перед лицом приближающегося вражеского вала.
В начале XIV века английские полководцы резко изменили этот подход. Лучников стали использовать многотысячными массами и в плотных боевых порядках, причем упор теперь делался не на точность, а на скорострельность. Не надо было долго целиться в отдельного рыцаря, достаточно было быстро выпускать стрелы по вражескому отряду как целому. Как полагают, каждый английский лучник выпускал 10-12 стрел в минуту (современные мастера демонстрируют скорострельность 15 и даже 20 выстр./мин). Таким образом, 3-4 тысячи лучников за ту минуту, в течение которой к ним приближался строй вражеской конницы, могли выпустить до 40 тысяч стрел на фронте всего в километр (не случайно хронисты сравнивали такой обстрел со снегопадом). При столь плотной стрельбе "по площадям" ошибки отдельных стрелков компенсировали друг друга и едва ли не каждый из нескольких тысяч вражеских всадников получал несколько попаданий. Причем стрелы, падая под углом около 45 градусов, поражали не только передний ряд спереди, но всю глубину вражеского строя, включая и хуже защищенные задние ряды. Таким образом, увеличение количества лучников привело к качественным изменениям: как выразился более поздний французский хронист Филипп де Коммин, "в битвах нет ничего важнее их на свете, но только если они сильны и в большом количестве, потому что когда их немного, они бесполезны".
Этот метод "массированного обстрела" приводил к большому расходу стрел: в крупных сражениях их выпускались сотни тысяч. Поэтому английская армия возила с собой большой запас стрел (обычно около сотни на каждого лучника); повозки с ними во время боя ставили непосредственно за спинами лучников.
Современные английские исследователи установили, что для пробития рыцарского нагрудника того времени при попадании под 90° стрела даже с оптимальным игольчатым ("bodkin") наконечником должна иметь массу от 70 г. при скорости 50 м/с (кинетическая энергия ок. 90 дж.). Убойная сила стрел на дистанции убывает не столь значительно, как многие думают, но все-таки, по данным современных исследований, энергия стрелы падает примерно на 10% каждые 100 м. То есть на самом деле начальная энергия стрелы должна быть скорее 100-120 дж. В принципе, такая величина достижима для длинного лука, но находится на пределе его возможностей. Если исходить из натяжения обычного длинного лука в 45 кг, КПД в 70% и длины хода тетивы в 70 см (обычная длина стрелы около 75 см), начальная энергия стрелы составит около 110 дж. Известны и длинные луки с натяжением до 80 кг, но это уже экземпляры для рекордсменов.
Впрочем, ценность таких расчетов более чем относительна. Во-первых, пробитие доспеха еще не означало серьезного ранения. Чаще всего стрелы застревали в латах и их наконечники проникали в тело на небольшую глубину; к тому же под латами носили стеганый камзол, также дававший некоторую защиту. Верхняя часть шлема обычно была вдвое толще нагрудника, усиленно защищались плечи и бедра. Еще более важно, что стрелы очень редко попадали под углом 90° и качественные рыцарские латы были продуманно выгнуты, чтобы стрелы скользили по ним и рикошетировали. Поэтому можно уверенно сказать, что жизненно важные органы рыцаря были малоуязвимы для стрел. Пожалуй, наиболее уязвимо было лицо, так как конусообразные забрала в 1346 г. еще не были распространены.
В то же время не следует забывать, что действительно закрывающие все тело доспехи стоили целое состояние и были недоступны простым рыцарям, не говоря уже о сержантах и сквайрах ("бакалаврах" у французов) из задних рядов. Сами доспехи были разного качества и даже лучшие из них не достигли еще высших стандартов следующего, XV века. Поэтому многочисленные несмертельные ранения были неизбежны.
Косвенно вышеизложенные соображения подтверждаются статистикой потерь: несмотря на упорные многократные атаки 12-тысячной французской тяжелой конницы, несмотря на то, что англичане делали вылазки, чтобы добивать тяжелораненых, и немало французских рыцарей погибло в рукопашных схватках, только одна восьмая рыцарей и сквайров была убита. Значительно большее количество должно было быть ранено, но ночная тьма позволила им спастись.
Сильнее всего от такого обстрела страдали лошади. Броню обычно имели только кони первого ряда, причем в большинстве случаев защищены были только грудь и голова. Это ясно видно из иллюстраций того времени. Круп защищала только стеганая попона, и то не всегда (летом она слишком изнуряла бы лошадь); в любом случае она не могла предотвратить ранения. Задние ряды не имели защиты лошадей вообще. В принципе лошадь обладает более высокой живучестью, чем принято думать, и обычно требуется много ранений стрелами, чтобы ее убить, однако достаточно одного серьезного попадания, чтобы лошадь начала биться под всадником и атака оказалась сорванной.
Именно выходом из строя лошадей, вероятно, объясняется такая многочисленность французских атак. Потеряв лошадь и испытав шок от падения, рыцарь возвращался за запасной; продолжать в одиночку атаку спешенным было бессмысленным, если расстояние до противника было еще велико. У каждого рыцаря обычно имелось 4-6 лошадей.
Важной особенностью новой английской тактики стало и широкое использование полевых инженерных заграждений: канав, волчьих ям, а в более позднее время и рогаток. Они замедляли вражескую атаку, увеличивали время обстрела и, в то же время, повышали устойчивость обороны, если противнику удавалось приблизиться вплотную.
Как мы видим, при Креси английские лучники, даже действуя в очень благоприятных условиях, не смогли в одиночку остановить все французские атаки – отдельным группам лучше защищенных и наиболее "удачливых" рыцарей удалось добраться до английского расположения и вступить в рукопашную схватку. Но эти жалкие остатки исходной массы уже не могли справиться с готовыми к бою и свежими английскими рыцарями и копейщиками. Впрочем, и английские лучники были скорее "средней", чем "легкой" пехотой. Обычно они имели легкое защитное снаряжение (шлем и стеганую куртку – "гамбезон", а иногда и кольчугу), меч и маленький круглый щит – "баклер". Благодаря своей многочисленности и подвижности они успешно расправлялись с одиночными рыцарями, обычно уже израненными и спешенными. Причем чем тяжелее был "бронирован" добравшийся до них рыцарь, тем труднее ему было в рукопашной схватке на земле – сплошная защита от стрел оборачивалась недопустимым снижением подвижности.
Таким образом, в этой новой английской тактике роль главной ударной силы перешла к лучникам. Роль рыцарей и копейщиков из главной превратилась во вспомогательную: теперь они служили опорой боевого порядка и развивали успех, достигнутый лучниками. Этим объясняется, почему английские рыцари спешивались: во время вражеской атаки они должны были статично ждать, вовлекаясь в рукопашную только если противник оказывался в состоянии преодолеть обстрел лучников и ворваться непосредственно в расположение англичан. Соответственно, не использовалось главное достоинство тяжелой рыцарской конницы – способность к маневру и таранному удару с разгона; пребывание верхом только увеличивало уязвимость от вражеского обстрела, ухудшало управляемость и способность к взаимодействию с пешими лучниками. Непосредственно на поле боя английские рыцари первой линии могли преследовать разбитого противника и в пешем строю, а для преследования на большем расстоянии служил резерв, находившийся во второй линии – эти рыцари уже были верхом, или могли быстро сесть на коней, находившихся рядом, в обозе.
Неудивительно поэтому, что по мере освоения новой тактики в английской армии непрерывно увеличивалось соотношение лучников к конным латникам: в первые годы Столетней войны оно составляло 1,5:1, при Креси – 2-2,5:1, у Кале 4:1, а более поздние времена могло достигать 7:1 и даже 9:1. Кроме объективного сокращения потребности в тяжелой коннице, сказывалась и меньшая стоимость лучников: в новых условиях королю казалось выгоднее нанять несколько лучников вместо одного латника.
Впервые новая английская тактика комбинированного использования лучников и спешенных рыцарей была использована в сражении при Боробридже (1322 г.) во время одной из междоусобиц в Англии, хотя массированно использовать лучников начал еще Эдуард I в битве против шотландцев при Фолкерке (1298 г.). Эта тактика была окончательно отработана и проверена в сражениях против шотландцев при Дапплин-Муре (1332 г.) и Халидон-Хилле (1333 г.). Однако во Франции и других континентальных странах об этих английских нововведениях мало кто знал, и никто не отдавал себе отчет в их важности. Единственным исключением является битва при Морле (1342 г.), но она имела намного меньший масштаб и происходила в периферийной Бретани. Примечательно, что командовавший в ней англичанами граф Нортгемптон возглавлял и их левое крыло при Креси.
Собственно, в оборонительных действиях пехоты на укрепленных позициях не было ничего нового, тактическим достижением англичан было то, что они смогли гармонично сочетать устойчивость тяжелой пехоты в рукопашном бою со способностью стрелков к поражению на дистанции в рамках единого боевого порядка.
Яркие успехи в ходе Столетней войны создают впечатление безусловной эффективности этой английской тактики, особенно по отношению к тяжелой рыцарской коннице. Однако у английской комбинированной тактики имелись и серьезнейшие ограничения, прежде всего, ее статичность. Это была тактика, рассчитанная на неподвижную оборону, причем на подготовленную оборону. Она была успешна, когда англичане имели время построиться надлежащим образом, желательно на возвышенности с флангами, прикрытыми естественными препятствиями. Если англичане успевали еще и выставить рогатки и прокопать канаву перед своим расположением, лобовая атака конницы на их расположение превращалась в самоубийство, да и шансы на успех атаки в пешем строю были очень невелики. Но для импровизированных встречных боев в ходе маневренной войны такая тактика была непригодна.
Можно отметить еще одну любопытную особенность англо-французских сражений Столетней войны: большие общефранцузские рыцарские ополчения всякий раз терпели жестокие поражения от значительно уступающих по численности английских армий (Креси, Пуатье, Азенкур, Верней), в то же время сравнительно небольшим, компактным отрядам рыцарской конницы удавалось подвергать полному разгрому такие же английские армии (сражения конца Столетней войны). Это нельзя считать случайностью. При тогдашнем уровне военной организации (отсутствие единообразной структуры, четкой иерархии подчиненности, неразвитость системы команд и связи) большие армии оказывались трудноуправляемыми, особенно во время марша. Даже квалифицированным и авторитетным командирам требовались часы, чтобы собрать растянувшиеся отряды, построить их в должном боевом порядке и довести до каждого задачу; командирам посредственным и недостаточно авторитетным (таким, как Филипп VI при Креси) на это нужен был весь день, плохим командирам это не удавалось вообще. Таким образом, полководец терял драгоценное время, а с ним и инициативу, позволяя тем самым хорошо тренированным англичанам занять удобную позицию, развернуться в боевой порядок, а иногда и усилить ее инженерными заграждениями. Стремление французских королей собрать максимальное количество войск в один кулак долго играло с ними злую шутку; под влиянием поражений они пытались обеспечить как можно большее численное превосходство над англичанами, но это только ухудшало управляемость и мешало изменить должным образом тактику, а именно в ней был на самом деле ключ к победе.
Напротив, относительно небольшое и компактное конное рыцарское войско под руководством опытного и решительного командира могло действовать быстро и эффективно, неожиданно атакуя английские войска на марше (как при Пате) или нанося внезапные удары во фланг и тыл англичан, втянувшихся в бой с французской пехотой (Форминьи, Кастильон). Особенно примечательно сражение при Пате 1429 г. (единственное крупное полевое сражение с участием Жанны д'Арк) именно тем, что в нем участвовало такое же рыцарское ополчение, как при Креси и Пуатье (причем меньшей численности), без каких-либо организационных и технических нововведений. Тем не менее, результаты оказались диаметрально противоположными – англичане потеряли минимум 2000 человек (по сообщению дружественного им бургундского хрониста) против трех убитых у французов. Такой результат был достигнут только за счет иной тактики – Жанна д'Арк и ее сподвижники действовали стремительно и инициативно, смогли перехватить английскую армию на марше и, обойдя с флангов изготовившийся к бою английский авангард, с ходу нанесли удар по центральной английской колонне. Не успевшие построиться в боевой порядок английские лучники не смогли оказать никакого сопротивления тяжелой коннице.
Наконец, "английская тактика" в принципе не могла войти во всеобщее употребление, поскольку никакое другое европейское государство не обладало достаточными кадрами квалифицированных лучников. В рассматриваемый период относительное сходство с ней можно усмотреть только в турецкой тактике комбинированного использования пеших лучников – янычар и тяжелой конницы – сипахи (например, в сражении против крестоносцев при Никополе в 1396 г.).
2.3. Стратегия первых походов Эдуарда III.
На примере кампаний 1339-40 и 1346 гг. можно проследить две стратегии, принятые в позднем Средневековье.
В 1339-40 гг. английский король Эдуард III придерживался стратегии "сплошного" последовательного завоевания и удержания вражеской территории. Совместно с союзниками из Нижних Земель и Германии он попытался овладеть ключевыми приграничными крепостями, чтобы уже затем, обеспечив тыл, двинуться вглубь страны. Французский король Филипп VI противопоставил ей оборонительную стратегию "измора". Не пытаясь сам атаковать вторгнувшегося противника с тем, чтобы разбить его в одном генеральном полевом сражении, он занимал выгодные для обороны позиции неподалеку от осажденных союзниками городов. При этом он делал ставку на неприступность своих пограничных городов, на ограниченность финансовых ресурсов английского короля и непрочность его коалиции.
Как убедительно продемонстрировали результаты кампании, этот расчет оказался абсолютно верным. Усовершенствованная крепостная архитектура в сочетании с многочисленными хорошо подготовленными гарнизонами сделала Камбре и Турне малоуязвимыми для штурмовых средств того времени; эти важные осады убедительно показали, что механическая артиллерия перестала отвечать требованиям времени и нуждается в замене принципиально более мощными стенобитными устройствами. Взять эти города измором и, в то же время, держать долгое время на дистанции французскую полевую армию Эдуард III не мог из-за скудости ресурсов английского королевства, даже с учетом сделанных им огромных займов. Длительное же стояние на месте исключало снабжение за счет окружающей местности: очень скоро вся округа оказывалась ограбленной, рассылать рейдовые отряды мешала стоящая поблизости французская полевая армия, и дальше приходилось воевать за счет своих средств. И в 1339, и в 1340 гг. Эдуард III оказывался перед альтернативой – или его армия начнет голодать и разбежится из-за невыплаты жалованья, или необходимо спешно переходить к решительным действиям. Но штурм неразрушенных стен с бодрым гарнизоном кончался провалом, атаковать стоящую на сильной позиции и сравнимую по численности французскую армию было безумием. Пытаться выманить ее какими-то маневрами на удобное место тоже было нереально – английская тактика была в принципе рассчитана на действия от обороны, а не на маневренный встречный бой (что было объяснено выше), приходилось считаться и с оставшимся в тылу сильным гарнизоном не взятой крепости.
К этому прибавлялись еще неизбежно ухудшающиеся отношения с союзниками. В отличие от английского короля, довольно сильного и находящегося за морем, они были ближайшими соседями французского королевства и имели многочисленные междоусобные пограничные споры. С одной стороны, у них всех имелись серьезные претензии к местному "гегемону" Франции, с другой, им приходилось иметь в виду перспективу возможной мести, например, в форме поддержки французами их соседей-соперников. Пока были надежды на быстрый успех и шли субсидии, они активно поддерживали англичан, стоило кампании застопориться, а субсидиям иссякнуть – естественно возникала мысль, как помириться с Францией без ущерба для себя, пусть даже за счёт прочих союзников. В конце концов, английский король пришел и ушел, а с французами жить и жить.
Как следствие, все затраты, усилия и промежуточные победы Эдуарда III , даже такие большие, как в сражении при Слейсе, к концу 1340 г. пошли прахом. Ни французскую корону, ни даже территориальных приращений получить не удалось. Оборона взяла верх над наступлением.
Английский король извлек урок из неудачи 1340 г. и в походе 1346 г. применил иную стратегию, "стратегический набег", глубокий разрушительный рейд по вражеской территории без попытки прочно удержать ее за собой. В эпоху Столетней войны такой поход обозначался французским словом chevauchee, "шевоше".
Собственно, набег является одним из основных видов боевых действий в Средневековье, с разным успехом совершались они и в предшествующие годы Столетней войны. Однако "шевоше" 1346 и последующих годов отличаются от своих предшественников продуманностью, подготовленностью, масштабностью и многоцелевым характером, далеко выходящим за рамки примитивного грабежа.
Во-первых, такой подход не опустошал, а пополнял королевскую казну и обогащал верных вассалов. Снабжение осуществлялось за счет местных средств, захватывались обильная добыча и пленные для выкупа. Помимо прочего, успех "шевоше" укреплял авторитет удачливого короля среди баронов, идеально соответствуя феодальному представлению о "правильной" войне, и повышал престиж службы в королевской армии. Повышение же престижа, в свою очередь, давало экономию в жалованье – когда солдаты могут надеяться на богатую добычу в будущем, им легче мириться с задержками жалованья в периоды затишья. Кроме того, хороших (а значит, пользующихся спросом) бойцов легче завербовать на "правильную" войну, чем на "неправильную".
Во-вторых, "стратегический набег" приводил к системной деструкции вражеского королевства. Совершающая шевоше армия рассылала впереди себя отряды, сжигающие и уничтожающие всё в полосе 25-30 км (естественно, кроме того, что можно было захватить и увезти с собой). Подданные вражеского государя разорялись и больше не могли платить ему налоги, а значит, содержать войска. Наносился вред торговле. Однако экономический и политический эффект успешного "стратегического набега" выходил далеко за пределы непосредственно подвергнутой ему полосы. Жители обширных территорий, узнавая из преувеличенных рассказов о произошедших ужасах, теряли доверие к центральной власти, к ее способности защитить от внешнего врага. Каждый город, община, сеньор начинали лихорадочную деятельность по ремонту и усилению крепостных стен, закупке оружия, найму воинов, даже если непосредственно им в данный момент ничего не угрожало, причем каждый полагался только на себя. На это самовооружение уходили все ресурсы, уплата же налогов центральной власти задерживалась на неопределенный период или в ней вообще отказывалось.
Казалось бы, такое самовооружение должно было усиливать страну (а под него вводились чрезвычайно тяжелые местные налоги и трудовые повинности). Однако в краткосрочной перспективе эффект получался противоположным. Военные ресурсы как бы размазывались по всей стране, вместо концентрации их в один кулак. Каждое отдельное графство все равно не могло противостоять сильной английской армии, королевская же казна лишалась необходимых поступлений, причем в самый критический момент.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Пользователи
.